очень много текста подробно про адище в роддомеОчень интересный отрезок моей жизни.
Пишу я его сюда, чтобы самой не забыть, и наверное для тех немногих, кто читает меня здесь, просто чтобы знать как это на самом деле, без привираний.
Так как именно это событие сейчас самое важное в моей жизни, я не могу не поделиться нынешними ощущениями по этому поводу.
Как это все было.
Неделю с хвостом, после первого попадания в больницу меня забрали второй раз. К этому времени я едва-ли ходила, с трудом делала банальные вещи, а чувство страха полностью атрофировалось.
Я больше ползала по дому, чем ходила. В итоге в одно милое утро у меня случился дикий прикол прямо по дороге в ванную, и тут же затряслись руки от волнения. Я не думала что будет так, но оказалось мне крупно повезло. Я думала что буду мучится дома со схватками много часов, а вышло так, что просто отошли воды, и у меня было 6 часов в запасе.
Я спокойно съела пару яблок, оделась, собрала сумки, позвонила отчиму и он довез меня до роддома. Врачи снова были "очень рады" меня видеть, но в этот раз сказали: "нет, дорогая. Сегодня ты домой одна не уедешь."
В дородовом ничего не происходило, снова проверки, КТГ, анализы, ни схваток, ничего, а воды я теряю. Вызвали ко врачу, и в кабинете стоит...мужчина. И тут я замерла. Он мне - раздевайся, а я стою и понимаю что меня тошнит. И тут он обернувшись говорит - давай так, ты быстро садишься, а мы ускорим процесс, ты же не хочешь чтобы все затянулось? Я пулей понеслась в кресло, и это был первый раз, когда я чувствовала внутри себя гигантскую длинную иглу, прокалывающую плодный пузырь. И тут начался пиздец.
Буквально через 20 минут у меня начались схватки, я просто сидела в душе и пыталась успокоиться, как только я вышла боли стали сильнее. Я ходила, стояла, сидела, лежала, после этого уже прислонилась лицом к стене и тупо висела в таком положении, а как только начиналась схватка - била в стену кулаками.
Тут же медсестры повели меня в родовое. Стоя в лифте, мне стало совсем страшно, но я уже знала, что если я испугаюсь и буду кричать - малышка тоже испугается, ведь все наши чувства и эмоции связаны между собой.
В родовом боль стала невыносимой.
Настолько, что я не могла говорить.
После этого приходили акушеры, проверяли, я все так же просто молчала и лежала от боли на полу. Марк постоянно был рядом, но тоже по большей части молчал, потому что любой, даже мелкий звук делал больнее. К 11 вечера боль достигла своего апогея, и боль была не просто невыносимой, будто ломались все кости разом, и через минуту все повторялось. Я пыталась зажать себе язык, чтобы не кричать, и во время схватки просила Марка вдавить мою голову в родильное кресло, чтобы я не сделала с собой ничего, и во время этого я хватала его за шею и просила не уходить, и держать меня крепко за шею. Думала от легкого удушья боль отойдет на задний план, но становилось с каждой 10 минутой больнее, и я уже просила убить меня а ребенку помочь, потому что я уже не могу.
Кости скрипели от расхождения, наконец пришел акушер и я уже надеялась что она скажет что мне пора, но она посмотрела и сказала что боль усиливается, а дело в гору не идет.
И тут я поняла, что действительно хочу умереть. Что я готова умереть. Что я действительно хочу этого, лишь бы не болело.
Меня уговорили на эпидуральную анестезию, и Марк сказал что нам лучше сделать это, чтобы я перестала так мучится. Пока ко мне шел анестезиолог, от боли у меня начались судороги по всему телу, я тряслась на кушетке не понимая что со мной происходит, одновременно молясь чтобы боль кончилась. Казалось будто все тело пронизано огромными ножами, которые вонзают и вынимают из меня ежесекундно. Анестезиолог заставила меня согнуться в спине по форме креветки, что сделать было почти что невозможно. Удивительно то, что я не могла плакать, но врачи успели мне сказать, что мои глаза если еще не вылезли наружу, то видимо скоро это произойдет. В позвоночник вставили иглу, после этого катетер, влили анестетик, и он взялся только на одной половине тела, другая половина до сих пор ощущала весь этот ад. Через 15 минут, вернулся анестезиолог и влил еще, перевернув меня на бок, от чего я начала откровенно кричать.
А после...мне сказали, чтобы я дала ей выйти. При этом я не чувствовала нижнюю половину тела. Встал вопрос - как?
Но даже сквозь анестезию, схватки были самой жуткой боли, что я когда-либо ощущала.
Мне сказали что уже видно ее головку, а я этого просто не могла понять. Зашли еще врачи, точно не помню кто, затем вышли, после чего моя акушерка сказала, что я собираюсь идти сегодня на рекорд по потугам - быстрее и качественнее всех. За четыре-пять потуг длинной в час, я ее родила. И тут ее, синенькую держат на руках, она кричит, плачет, акушерка меня подбадривает, а я смотрю и не понимаю, что это? Кто это? Неужели я родила? Сама?
Ее несут осмотреть под тепловую лампу в маленький бокс, у меня в глазах начинает слегка темнеть, и я уже размазанно вижу как плачет от счастья Марк, как меня хвалят врачи и акушерки, как моя дочка тянет ручки к лампе, я просто отвернулась и стала смотреть в окно.
Только через 15 минут я поняла, что у меня родилась дочь. Повернулась и начала рыдать, пока меня зашивали.
Я ее от себя не отпускала, как только ее положили ко мне, и она сразу попросила кушать, к тому-же у нее сразу получилось взять грудь правильно.
Все три дня в послеродовой я рыдала от боли когда пыталась пойти в туалет, соски пошли трещинами, каждое кормление сопровождалось послеродовыми болями, мышцы рук из-за напряжения перестали мне служить и я не могла поднять даже подушку, но мне хватало сил поднять малышку. Ее запах перебивал любые мысли о том, что мне было больно или больно сейчас, это уже не важно.
Она с самого первого дня начала иногда непроизвольно улыбаться, следить глазами за моим лицом, а когда ей страшно переодеваться или мыться, она берет меня своей крошечной ручкой за палец и очень крепко его сжимает. У нее очень смешные большие щёки, и она очень мило их надувает.
Того стоило, мне похуй на боль, и не важно как и что, я готова пережить такое-же дерьмо много раз, если дело касается моей мелкой.